— Понимаете, Лестрейд, — произнес Холмс, — это действительно «дело об оборотне», как нам и говорили жители деревни. Правда, это оказался не тот оборотень, что они себе представляли. Степлтон оказался куда коварней.
 — А как же собака? — спросил Лестрейд. — Куда он ее дел?
 — А не было никакой собаки Баскервилей, — ответил Холмс. — Точнее, ей был сам Степлтон.
 — Не понял, — признался Лестрейд.
 — Ну, — Холмс кочергой поправил угли в камине, — все началось с того, что Степлтону попалась на глаза шкура большой собаки — настолько большой, что он мог в нее влезть, и, повинуясь какому-то инстинкту, он ее приобрел. Не сразу, но достаточно быстро его извращенный ум, глядя на эту шкуру и придумал нестандартный план преступления. По ночам Степлтон переодевался в шкуру собаки, намазывал ее морду фосфором и бегал по болотам. Немногие счастливчики, видевшие его, да леденящий душу вой — вот и родилась легенда про оборотня Баскервилей, что по ночам неотмщенный дух входит в собаку и в адском виде бегает по болоту в поисках потомком Баскервился. Надо отдать должное Степлтону — он виртуозно исполнял этот жуткий вой.
 — Но не проще было не бегать самому, а купить собаку? — удивился Уотсон.
 — Нет, если покупать щенка — придется ждать, пока он вырастет до больших размеров. А ждать Степлтон не хотел. Если покупать взрослую — то ее трудно привезти, и не менее трудно контролировать. А осечек ему было не нужно — все должно идти по заранее намеченному плану.
Холмс еще раз поправил угли в камине, и продолжил:
 — А так он и свою извращенную фантазию исполнил, и чуть было не достиг запланированных целей.