Из жизни замечательных людей (4)
Лев Толстой, гуляя по своему поместью, часто
любил приставать к крестьянам с вопросом, как им понравился роман "Война
и мир"?
Крестьяне тут же задумывались - а что ответить графу
Толстому? Те сто экземпляров, которые они получили почти бесплатно, оказались
хорошим разжигающим средством для русской печи, поскольку были отпечатаны
на хорошей бумаге. Не желая признаваться в таком святотатстве, крестьяне,
шаркая лаптем, мямлили, что из-за большой загруженности они только начали
читать. Лев Толстой ничуть не конфузился, а начинал излагать "Краткое содержание
произведения". Из вежливости крестьяне не посылали графа на три или пять
букв, а делали вид, что внимательно слушают.
Впрочем, до крестьян быстро дошел правильный вариант
ответа: "Это просто офигительная вещь, граф. Я так давно не читал столь
потрясающего текста, что просто уписался". Толстой от такого ответа широко
улыбался и, похлопав крестьянина по плечу валенком, шел дальше.
Но недолго радовались крестьяне. Потому что у графа
появился дополнительный вопрос: "А что ты думаешь об экзистенциальности
образа Наташи Ростовой?"
Надо отметить, что Лев Толстой (с рождения) был весьма
неординарным и загадочным человеком. Некоторые современники умудряли даже
гадать на графе, поскольку дело доходило даже до анекдотических ситуаций.
Вот что однажды записал один современник в своем
потрепанном дневнике:
Когда граф Лев Толстой, пребывая в расцвете
сил, забирался на коня сверху (в седло, то есть), то задумчиво пукал. Его
меланхолическое опофигение быстро передавалось коню, который тут же задумывался
над вопросом "А что, собственно выражаясь, я тут делаю?" и, медленно переставляя
ноги, пятился задом (хвостом вперед) в конюшню.
Стукаясь черепом о косяк конюшни, граф переходил
в активную фазу и начинал погонять коня всеми четырьмя конечностями, не
забывая (временами) использовать зубы. Делал он это бессистемно, так как
инструкцию к коню не читал. В результате конь начинал настолько блестящую
импровизацию, что можно было подумать - конь немного рехнулся.
Впрочем, окрестные мужики любили это шоу и периодически делали ставки на то, куда повернет конь через пару минут. Графа Толстого при этом ласково называли "тот самый маньяк".
***
- Хух! - восторженно произнес вождь аборигенов, зашвыривая
обглоданную кость куда-то вдаль. - Я просто кишками чувствую, как в меня
вливается упоительная мудрость...
- Угу,- кратко подтвердили остальные аборигены,
поскольку были заняты поглощением пищи - этикет требовал вдумчивого обращения
с пищей и не поощрял выскочек, пытавшихся съесть свою долю быстрее вождя.
Полудикая собака, тоскливо проследив траекторию
полета кости, захлебнулась слюной. Добежать до места падения превосходной
аппетитной косточки не было возможностей. Кто-то другой успеет первым.
Услышав одобрительное мычание, вождь приступил ко
второму блюду - печени на ребрах. Поедая его, вождь бил себя в грудь и
напевал:
- Теперь я буду ловким и хитрым! Враг не укусит
кончики моих ног!
Остальные аборигены тоже били себя в грудь, ревностно
следя за соблюдением ритма и, нестройным хриплым хором, пели:
- Да, ты будешь самым ловким и хитрым! А враг обломает
свои когти!
На сладкое у вождя было сердце, изумительно приготовленное.
Тюкнув по нему пару раз топориком, вождь насадил блюдо на этот топорик
и приступил к десерту.
Глядя на то, как пищит у вождя за ушами, аборигены
радовались и пели "Теперь у нашего вождя будет большое и пламенное сердце
- как у слона. Все наши враги просто сдохнут от зависти!".
Кук наблюдал из кустов за пиршеством через бинокль. "Жалко, конечно, профессора. Но, надо признать, что это была великолепная идея - послать в разведку зануду-профессора. А туземцы... любят они людей, очень любят. Кушать."
(a) Контент: Vadim Artamonov, 1999 - 2019 Anno Domini