Антидневник Темы (4)
Обратно очнулся я от какого-то вкусного запаха, с
шумом удовлетворенно втянул в себя этот аромат и автоматически пощелкал
пастью. После чего открыл глаза. Как оказалось, я нахожусь совсем даже
не в раю, а та поразительная легкость в биомассе, которую я принял за парение
в райских облаках, в реальности оказалась хорошо взбитыми подушками, на
которых я лежал в данный горестный момент.
Слева по курсу стоял новый хозяин и несколько настороженно
смотрел на меня. Он был несколько смущен, как если бы его трахнули сковородкой
по ушам.
А у меня от умопомрачающего запаха кружилась голова
(или это последствия падения с кровати?). Скосив взгляд вправо, я увидел
блюдо - источник запаха, и сразу догадался, что это. Это креветки в сметане
- блюдо, занимающее одну из лидирующих позиций в моем пищевом рейтинге.
- Активнее, товарищ! Эту пятилетку надо выполнить
за три дня! Карфаген должен быть задрючен! Иптыть! - заметил попугай Иванов,
с интересом наблюдавший за мной.
Хозяин неожиданно икнул и выразился:
- Иванов, если будешь ругаться - ноги тебе загну...
Попугай воинственно взъерошил перья в хвосте и торжественным
речитативом начал:
- Вставай, страна огромная, вставай на смерртный
бой...
За что был немедленно закрыт тряпкой, чтобы меньше
думал и выражался.
- Вот, блендамед, и дела, - мрачно заметил попугай,
- сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой...
Да... попугай - птица скандальная. Однажды я поспорил
с одним попугаем по-крупному по одному вопросу. Ставка была такая: если
выигрываю я, то съедаю попугая, если выигрывает он - то съедает меня. Попугай
проиграл...
Так вот, когда я ел этого попугая, он ругался недетскими
словами, совершенно не к месту припоминая Маркса, и орал, что такие аристократы
в седьмом колене левой лапы как он, вынуждены повторять подвиг великого
русского моребродильщика Кука. Я ел его и рыдал. Но - пари есть пари, а
уговор надо соблюдать.
Несколько забегая вперед, хотелось бы отметить, что Джон Моисеевич Иванов, как попугай и как гражданин отдельно взятой квартиры, оказался вполне остроумным и приятным собеседником. Мы с ним могли часами разговаривать о жизни, философии Гегеля и аэродинамике хвостового оперения страусов. Единственной вредной привычкой у него было ковыряние пером в клюве. А уж как он травил классические анекдоты... Впрочем, я отвлекся.
Жена хозяина придвинула миску поближе и, ласково
поглаживая меня по ушам, сказала:
- Ну что ты, Темочка? Стесняешься? Кушай, маленький...
Тут я почувствовал, что проголодался, как стадо тигров,
последний раз жевавших антилопу месяц назад. Поэтому долго уговаривать
меня не пришлось. Как-то совершенно незаметно для себя оказался рядом с
миской (вместе с подушками) и захрустел креветками, довольно и глупо улыбаясь.
Увлекся так, что чуть не сжевал кошку, которая пришла понюхать сметану.
Но природная ловкость взяла свое, и кошка успела спасти усы и хвост от
пожевания.
По инерции я чуть было не слопал и миску, но к вовремя
осознал, что миска может быть дорога моим новым хозяевам (а вдруг она занимает
видное место в реестре фамильных ценностей? Чем бегемот не шутит...), а
операция по извлечению посуды обратно ничего приятного не сулит.
Кинув на миску прощальный взгляд, я вдруг понял,
что не спал целый год. Поэтому закрыл глаза и сразу погрузился в сладкий
крокодильский сон.
Сквозь сон помню, что меня куда-то кантовали, грузили
и переносили в другое место, а в это время попугай за шторкой сам с собой
вел неторопливый философский диспут. Потом меня аккуратно запихнули куда-то
под диван, но я не придал этому особого значения. А зря, как выяснилось
позже.
Выяснилось это уже во второй половине дня, когда
солнце перевалило с востока на запад. Проснувшись, я зевнул и потянулся
четырьмя лапами и одним хвостом. И обнаружил, что нахожусь в замкнутом
пространстве. От неожиданности я тоскливо завыл. Неужели из меня хотят
сделать зомби или мумию для музея Дональда Дака? Ужас добрался до кончика
моего хвоста.
Но тут ко мне просунулась собачья морда и сочувственно
посмотрела прямо в левый глаз. Надежда моментально обуяла мое сердце. Я
рванулся и выскочил на простор, сбив с лап собаку. И, в обнимку с ней,
выкатился в коридор, попутно сбив хвостом торшер. Хозяин, заметив, что
торшер падает, рванулся к этому нестойкому устройству.
А в это время кошка, мирно дремавшая сны на диване,
внезапно ощутила, что диван ускользает из-под лап, автоматически перепрыгнула
на стол, аккурат на клавиатуру. Не решаясь бросить торшер на произвол судьбы,
хозяин испустил горестный вопль в адрес кошки. Кошка, не разобравшись спросоня,
что же от нее хотят, начала метаться по клавиатуре туда-сюда, поэтому вопли
хозяина становились все громче.
Я решил не дожидаться окончания этого театра и одним
махом взлетел на полочку для шапок (сам не понимаю, как это получилось),
закопался в шапки и, прикинувшись безобидной удочкой, перевел дух.
Ничего себе денек выдался...
(a) Контент: Vadim Artamonov, 1999 - 2019 Anno Domini