— Многие и не подозревают, что выбор жизненного пути часто напоминает выбор места «где бы посрать» в чистом поле, — мудро заметил учитель. И выпил сто грамм матэ

Политик вжался в собственное кресло, надеясь в нем раствориться, и пребывал в промежуточном состоянии между шоком и ужасом. Этого никак не могло случиться, но вокруг него полукругом стояло девять инквизиторов в полной экипировке и практически пронзали его взглядами насквозь.
А Инквизитор с шестью золотыми крестами на плечах тем временем дочитал обвинительную часть и приступил к резюмирующей части «постановления на инквизирование»:
 — … и, согласно решению Совета Инквизиторов, приговаривается к высшей мере инквизиторского воздействия — полному раскаянию и экзорцизму максимального уровня. Решение окончательное и пересмотру не подлежит!
 — Но… но, как же так? — взмолился политик, все же надеясь на какое-то чудо.
 — А вы думали, что политики неприкосновенны?! — саркастически заметил Инквизитор. — Раньше надо было думать… перед тем как ступать на путь греха и разврата Дьяволом. Не, ну понятно — политические амбиции, жажда власти и интриг… но в какой-то момент ты переходишь грань и сосуд грехов переполняется. Но стоило ли оно этого? А неприкосновенных для Инквизиции нет. Ну, кроме Бога.
 — Ну, что ж… — Инквизитор аккуратно сложил документ, бережно опустил его в карман и отступил в сторону. — Заносите крест! Здесь и начнем…

 — Проклятие этого места , — печально вздохнул Джек, — невидимый снег. Страшная, надо заметить, напасть. Никто не видит, как он идет, но все замечают, что ноги и колеса машин в чем-то вязнут. И это еще хорошо, если снега выпадет не слишком много. А то иногда, бывало, ночью выпадет метр снега, утром пытаешься открыть дверь — а она не поддается. Смотришь в окно — и непонятно, то ли снег выпал, то ли дверь где-то заклинило.
А еще чертовски сложно убирать то, чего не видно. Особенно на дорогах

«Видно в понедельник их город родился…»

«Только что родившийся наследник престола вообще не получал никакого имени. Все-таки имена придумали обычные люди, чтобы как-то отличать людей друг от друга. Дать наследнику имя означало приравнять его к обычному человеку»

 — Понимаешь, — задумчиво сказал Халлин, — магия — штука опасная. Вот недавно, пару недель назад, один весьма продвинутый маг «успешно» доэкспериментировался — и умер от разрыва реальности. Вот как раз в том месте, где он стоял и произошел разрыв… Так что я бы не советовал идти таким путем

С самого начала времен человек пытается ответить на два непростых вопроса — «Кто виноват?» и «Что делать?»

Но все как-то не получается…

 — Это вы тот самый Рыцарь, что убил дракона?
 — Да!
 — Извините, но теперь вам придется его съесть. Таковы предписанные традиции

С возрастом мудрость в отдельном человеке не только растет, но и мутирует. В результате у человека появляется такое знание, что остальным остается только удивляться. Им, как минимум, когнитивный диссонанс обеспечен

Если бы китайцы каждый иероглиф произносили отдельным звуком, остальное человечество, пытаясь с ними общаться, точно бы рехнулось

(голос за кадром: «с кем общаться, с иероглифами? тогда точно бы рехнулось»)

 — А утром, — объясняет N., — происходит вот что: звонок будильника инициирует загрузку сознания. Ядро сознания загружается быстро, а вот разные сервисы запускаются не сразу, некоторые — вообще только пинками. Вот отсюда и состояние «утреннего лунатизма»…