«Он был в том возрасте, когда смерть уже не привлекает»

Вид мурлыкающей Лани с двумя разными и открытыми бутылками пива, с кошачей грацией возникшей в дверях, с большой вероятностью говорил о том, что Лани только что сделала небольшое, но гениальное открытие.

 — Никс, а ты знаешь, что методом научной аппроксимации выяснилось, что Кощей и птица Феникс — это одно и то же. Точнее, Феникс — это параллельная инкарнация Кощея. И наоборот.
 — Ага, а еще он по совместительству Джекил и Хайд, Инь и Янь, эго и альтер-эго.
 — Никс! Не дразнись, а то покусаю! Когда Феникс сгорала, а потом возрождалась из пепла — это символизировало не только единство и борьбу жизни и смерти, но и обряд очищения для вечной молодости. Кощей, кстати, был отнюдь не дряхлым стариком, как его любили изображать.
 — Я пока не дразнюсь. Но хочу, чтобы ты думала с более широким охватом и не притягивала выводы за факты. Так что делись пивом, а я попробую объяснить весь ужас твоих заблуждений…
Завладев пивом, Никс продолжила:
 — Помнишь шутку «Кащею делали эвтаназию уже в 25-й раз»? Хохма с иглой в яйце — это неплохая остроумная шутка, но не более. Если бы ты внимательно ознакомилась с «досье», то заметила бы, что Феникс никак не тянет на эхо-образ Кощея… вспомни хотя бы «Фактор страха Кощея». Да и трудновато объяснить диаметральную рейтинговую разницу тяжелым детством и вздорным характером, особенно если учесть, что в «досье» сказано: характер у Кощея был нордический, выдержанный, и по-дзенски холодный, отстраненный ум.
Так что Феникс и Кощей — это противоположности. Природа, сама знаешь, требует равновесия и диалектичности. Неизвестно, правда, у них самоинкарнация или перекрестная инкарнация.
 — То есть, они могут меняться инкарнациями местами?
 — Ага. Почему бы и нет? Хоть какое-то разнообразие при вечной молодости… Вот и получается, что все дело в обращаемой ДНК. Если реверсировать ДНК — мы и получим комплементарную пару: Абсолютное Зло и Абсолютное Добро. Но… помнишь — «я часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно делает добро»? Хотя мне интересно другое — что думает Феникс по поводу загробной жизни?

«Я, конечно, понимаю… сингулярность, бифуркация сетевых пакетов, искривление электронов… но нельзя же так! Я сижу как суслик у норы… а некоторые отдельные личности…»

 — Никс, пушистик, о чем ты сейчас задумалась?
Девушка улыбнулась и поставила бокал с токайским на журнальный столик.
 — О виртуальной клаустрофобии, и о том, как многие туда себя загоняют.
 — Ага! — Лани быстро забралась на диван, свив гнездышко из двух подушек. — Расскажешь? Я внимательно и деликатно тебя слушаю…
 — Вот негодяйка! Ладно… помнишь шутку «Самое страшное в жизни крота — это клаустрофобия»? А поскольку в каждой шутке есть доля шутки, то примерно то же самое и с электронными коммуникациями. Когда человек заводит дневник, а той обратной связи, на которую он рассчитывал — нет (или она отрицательна), первое, что приходит в голову — «Никто меня не любит и никто мне не пишет». Иначе говоря, если человек выставил некий желаемый уровень useful feedback, а «жестокая реальность» обманула — вот и возникает чувство изолированности в «виртуальных стенах». Люди реагируют на это по-разному: кто-то сначала рад одиночеству, кто-то впадает в депрессию, а кто-то чувствует себя запертым в замкнутом виртуальном пространстве — так и рождается виртуальная клаустрофобия. И страдающая тушка в сферическом виртуальном вакууме.
 — Жуть какая!
 — И не говори. Это мы с тобой понимаем, что не нужно строить иллюзий и «далеко загребущих планов», а наоборот — занижать планку социальной активности…
 — То есть, мы так и не обзавелись виртуальной клаустрофобией?
 — Нет, мы страдаем наслаждаемся виртуальным аутизмом. Мы неохотно общаемся, не любим других, особенно незнакомых — но это не лишает нас удовольствия побарахтаться в информационном пространстве
Меня, кстати, отсутствие комментариев не пугает — я считаю их отсутствие вполне нормальным. Если кто-то хочет постучать и зайти в нашу скромную келью, где мы предаемся размышлениям о том и о сем — с чего возражать? Если гость действительно готов к этому, разумеется. С другой стороны, нам больше нравится ходить в гости, чем приглашать к себе. Вот такие мы вредные хамелеонки.

- Как же ты мне надоел, — сказал внутренний голос. — За N лет, что мы вместе… знаешь, сколько нервов ты мне вытрепал?

Кот, мурлыкнув, потерся об ноги сидящей в кресле девушки и, немного подумав, забрался по креслу наверх и удобно расположился на девушке.
 — Пиксель, негодяйский кот! Ну и как тут думать о вечном? — с укоризной в голосе запротестовала Лани.
Кот заурчал, ясно показывая, что думать нужно не о вечном, о нем, Пикселе.
 — Тебе, Пиксель, хорошо — у тебя есть правильный кошачий путь и кошачий дзен… А мне вот Никси рассказала об одной штуке — 100 шагов, полных абсолютного одиночества. Того одиночества, когда для тебя не существует ничего — ни чувств, ни мыслей… ничего кроме одиночества абсолютной пустоты.
Чертовски трудно сделать первый шаг. Но еще труднее — все остальные. Кому-то для этого требуется целая жизнь… а кому-то и ее не хватает.
Sic itur ad astra, mon cher Пиксель!

 — Никс, а ты помнишь, мы недавно смотрели передачу «Я готов на все» по этому, как его…
 — РТР, — Никс отвлеклась от чириканья какой-то схемы в блокноте.
 — Ага. Знаешь, мне стало интересно — а можно ли получить удовольствие от страха?
 — Ммм… да, можно. Если ты умеешь контролировать свой страх, а не ударяться всеми лапами в панику. Тогда страх доходит до высшей точки и делает overside — переходит на изнанку и действует уже иначе. Такой психологический трюк позволяет обратить свою слабость в силу, но без авантюризма.
 — А простому смертному этот трюк доступен?
 — А то! Вспомни, как нам в детстве давали горькие лекарства. Сначала плевались, а потом «втянулись» и получали удовольствие. Помнишь, как мы после этого грейпфруты «почти целиком» ели?
 — Ага. Я до сих пор не понимаю, как люди могут есть хорошо очищенные грейпфруты — какой у них после такого рафинирования может быть вкус? А тех, кто посыпает лимон сахаром — надо расстреливать. Они же весь вкус лимона забивают!
 — Вот так же и со страхом. Запишись активной участницей на 10–20 передач и в конце «цикла обучения» ты научишься получать удовольствие. А за лимон точно нужно расстреливать.

Лани аккуратно и мягко закрыла ноутбук и с наслаждением зевнула.
 — Начиталась? — поинтересовалась Никс, закладывая нужную страницу книги «Информационная архитектура социальных проектов» листом из блокнота. Кот Пиксель, нагло занявший подушку, не обратил на это внимания и продолжал дрыхнуть.
 — Ага. Теперь буду приводить мысли в порядок.
 — Понимаю, — грустно улыбнулась Никс. — Слишком пёстро. Агрегатор — это хорошая штука, но сколько не пытайся сгруппировать фиды по тематике, все равно получается пёстрое ассорти. Это понятно — с одной стороны, живого человека, которого мы собираемся читать, не обяжешь придерживаться строгих рамок, а с другой — занудливость отпугивает. Вот и оказываешься между двух огней.
 — Хм. А как ты предлагаешь?
 — Ну, идея состоит в том, что перед тем как читать, хорошо бы скомпоновать записи по тематике и в удобном порядке. Заметь — не фиды, а записи. Тогда, за счет однородности, при чтении ты не перескакиваешь от одной записи к другой, а плавно переходишь. То есть, ты сначала бегло просматриваешь все новые записи и раскидываешь их по разным кучкам. А уже потом читаешь.
 — Да, я тоже заметила, что агрегатор сортирует новые записи по фидам, а не по тематике или ключевым словам. Редкий агрегатор долетит до середины Днепра… тьфу! В смысле — начнет учитывать такую информацию.
 — А еще лучше — пусть агрегатор сам проанализирует содержимое записи эвристическими алгоритмами и перекинет в нужную папку, — Никс не удержалась и показала язык.
 — Какая ты вредная, Никс! Ты хочешь, чтобы у тебя агрегатор еще и секретарем работал?
 — А что, плохое желание? Кофе я, так уж и быть, сама приготовлю.
Лани немного помолчала, взвешивая.
 — Нет, желание в самый раз. Sinta fa mau, mi en^*.

«Это был необычайно умный и прожорливый зверек»

 — Никс, а что это за «вывернутая шкурка идеального агрегатора», о котором ты вчера трепалась с Джи?
 — Ммм… в двух словах этого не объяснить.
 — Ничего, я удобно устроилась и никуда не тороплюсь.
 — Вот негодяйка! Ладно, слушай. Исходная предпосылка такая: идеальный агрегатор (в классическом понимании) получается мифическим. Потому как на вкус и предпочтение… а попробуй учти всех их в одной программе. Разработчики, конечно, пытаются учесть «все» и нарастить «функциональную мощь», но… попытка идти экстенсивным путем — это примерно как «если требуется повысить удои, то начинаем разводить кур».
А раз гибкость и эффективность — немаловажный для нас фактор, то тут мы подходим к следующей предпосылке: почему бы нам не зайти с другой стороны — со стороны пользователя и его предпочтений? И тогда речь пойдет об идеальном поведении агрегатора. А оно зависит не от того, как и что может показать агрегатор, а от того, в каком виде и под каким соусом пользователь хочет читать свои любимые фиды. И тут у нас есть два варианта. Первый: агрегатор распределяет записи по тематике, и оставляет все остальное на усмотрение пользователя. Второй — базируется на том, как пользователь предпочитает работать с информацией. Мне, к примеру, удобно читать новые записи лентой, разбитой по порциям. И от агрегатора требуется не только упорядочить записи по тематике, но и сформировать ленту, с учетом того, какую тематику я хочу читать первой, а какую — оставить на сладкое.
 — А если сегодня ты захочешь одно, а завтра — другое?
 — А для этого есть система профилей или что-то типа того, которая позволяет учесть, во сколько я вчера легла спать, с какой ноги встала и почему «не нужно читать до завтрака советских газет». Захочу — и не буду читать ленту, а начну сама потрошить фиды или тематическую раскладку.
 — Иначе говоря, ты хочешь навязать агрегатору свои правила игры. А идеальное поведение — это когда он принимает их?
 — В точку! Агрегатор должен предоставлять столько возможностей, сколько мне нужно и в том разрезе, как мне удобно. И не должен навязывать мне правила, как мне читать. Его задача — поддерживать мой темп и стиль работы с информацией. Как сказала Джи, «эвристики программы заканчиваются там, где начинаются эвристики пользователя». А моя задача — объяснить свои эвристики программе: что и как подавать мне в горшочке, а что — в тарелочке с синей каемочкой.
 — Ты так хорошо расписала… знаешь, а мне тоже нужен такой нежный и заботливый зверек.

«Всплывающие окна — это фигня. А вот с исчезающими чего делать?»

Когда тортик был сожран, кофе выпито, а бутылка мартини откупорена, можно было не спеша покусать философские проблемы. Тем более, что замученный вниманием кот уже спрятался за розово-гламурной подушкой, всеми силами изображая загнанную лошадь («ничего, что я здесь отдохну?»).

Воспользовавшись мимолетной паузой после дегустации содержимого бокалов, Лани начала удовлетворять любопытство:
 — Джи, а что такое no-design style?
 — no-design style — это «легкое отсутствие дизайна»
 — А куда он делся? — удивилась Лани. — Или ему «полный lynx» наступил?
 — «Полный lynx» — это, конечно, забавно, но непрактично, — рассмеялась Джи. — Информация должна быть структурирована не только логически, но и визуально. А отсутствие дизайна лишает информации чести быть структурированной.
 — Тогда что же такое «легкое отсутствие»? — продолжала допытываться Лани.
 — Это когда дизайн есть, но он не бросается в глаза, а прозрачно накладывается на страницу, «подсказывая» хинтами ее структуру. Кстати, для любителей минимализма есть x-lynx-style — визуально облагороженный lynx.
 — А если маленькая глюпая хамелеонка захочет такой дизайн?
 — Ну, достаточно научиться чувствовать дизайн интуицией…
 — Ужас какой! — Лани притворно ойкнула и закрыла левый глаз ладошкой.
 — А то! Впрочем, тебе с твоей привычкой ходить на грани наивного дзена это может оказаться не так уж и сложно.
 — Хмм… — смутилась Лани неожиданному и хитрому комплименту.
 — А еще, — вклинилась Никс,- есть «партизанский стиль» — когда дизайн никак не удается обнаружить.
 — Да-а-а? — развеселилась Джи. — А перед тем, как ставить штампик «дизайн не обнаружен», уважаемый эксперт поскреб по сусекам?
 — А как же! Школа Шерлока и боевой коан «design is out there»!

Легкий драйв для трех симпатичных хамелеонок начал набирать обороты.

 — Fictability? — удивленно переспросила Лани. — Это что за зверек такой?
Но это не помешало ей цапнуть пироженое с блюдечка и поудобнее устроиться на диванчике. Любознательность совсем не мешала прожорливости.

Никс задумчиво почесала спящему Пикселю за ухом, подбирая слова к мысли.
 — Fictability¹ — когда нам кажется, что удобно, но на самом деле это не так.
 — Это как так?
 — Дело в том, что привычные нам метафоры интерфейса удобны не вообще, а в частности. Т.е. глупо надеяться, что привычная метафора хорошо впишется в любую программу — хотя многие уверены в обратном. С другой стороны, непривычные нам метафоры кажутся нам неудобными только потому, что они непривычны.
 — Стереотипы мешают?
 — Ну да. И еще инерция.

ps. Если кому-то хочется визуально представить сценки (чтобы разыгралась фантазия), то советую обратить внимание на стыренную на «бескрайних просторах Интернета» картинку.

 — А в блокноте по этому поводу написано следущее: «Интерактивный гетероморфизм — контекстная подстройка интерфейса „на лету“; подстройка в диалоге». Оригинальная формулировка… твоим, кстати, подчерком.
 — Хм. А что тебя смущает?
 — Меня не смущает, меня возмущает, что у меня такой травы нет! А вы с Джи ее истребили непонятно куда.
Никс, виновато улыбнувшись, пожала плечами.
 — Ну, не все коту масленица.
Лани хихикнула, перегнулась через спинку дивана и «обратилась» к крадущемуся за диваном коту Пикселю:
 — Слышал, Пиксель? Не все тебе масленица!
Пиксель невозмутимо кивнул и продолжил крадущийся маневр.
 — Ладно, -Лани отложила блокнот в сторону. — Где-то в глубине мыслей я примерно представляю, о чем эта пометка… но лучше бы ты пояснила.
 — Проще говоря, раз речь идет о динамичном интерфейсе, то при смене контекста интерфейс тоже должен меняться, чтобы наиболее точно соответствовать текущему моменту.
 — On fly, типа «диалога-трансформера»?
 — Ага. Например, после нажатия чекбокса меняется форма ввода: переупорядочиваются поля или меняется список полей. Не только это, разумеется, но это самый наглядный пример: пользователь видит, как форма диалога моментально подстраивается под вводимые данные.
 — И тогда все это глупые wizards на 25 шагов, в которых на десятом шаге точно не помнишь, что занес на первом шаге, вымрут? — облизнулась Лани.
 — Хотелось бы. Не люблю, когда меня принуждают следовать по кем-то придуманному маршруту. Только вот ведущие собаководы разработчики почему-то рассматривают концепт интерфейса как нечто постоянное, а не динамичное и эволюционирующее. В результате получается, что все выполняемые задачи, даже нетипичные, подгоняются под концепт интерфейса, а не наоборот: концепт интерфейса под нетипичные задачи. А ведь чуткий и полиморфный интерфейс должен быть трансверсным^*.
 — Хм… Соблазнительно. Может, в блокноте исправить «гетероморфизм» на «полиморфизм»? Так точнее, imso.
 — Исправь, прелесть моя.

Никс, задумчиво рисуя из капелек узоры на запотевшей бутылке пива, рассуждала вслух.
 — … если обычной контент-странице много не надо, то веб-приложению этого уже не хватает. Вот смотри: страница, загруженная в браузер сильно ограничена, бедная по возможностям и по usability. Активная страница на AJAX — уже лучше, но ее возможности все равно ограничены.
Microsoft вот продвигает свою технологию Smart Client — хорошо упитанного и жадного до ресурсов… но есть способ проще — загружаемые интерфейсы (loadable interface) для бродилки. Это правила представления интерфейса с пользователем. Не скрипты, а правила в дополнение к скриптам AJAX. В результате пользователь получает нечто, напоминающее не окно бродилки, а привычную ему программу — с тем исключением, что работает не EXE, а страница, загруженная в браузер.
 — А в результате пользователь получает не просто тощего клиента, а программу, размазанную между клиентской машиной и сервером? Хм… Можно даже пойти дальше — загружать не просто визуальный интерфейс, но и остальные ресурсы — интерфейс в полном объеме, оставляя бродилке роль универсальной среды исполнения.
Лани пошуршала по тарелке. Скорлупки были на месте, а орешки закончились.
 — Никс, будь лапочкой, форвардни мне 10 орешков.