Присущий кактусовым мышам вид отважной жертвы, спасшейся из когтей хищника, внушает почтение и священный трепет многим мелким животным. Хищники при виде неаппетитных искалеченных грызунов испытывают приступы острого недоумения и брезгливой жалости.
Большую часть жизни кактусовые мыши самоотверженно и упорно предаются основному занятию: они плачут, колются, но продолжают жрать кактусы. Ими же и питаются. Молодой мышонок, впервые поплакавший, исколовшийся и пожравший кактуса, считается полноправным членом общества, вступившим в коллективное бессознательное. […]
А кактусовая мышь, сожравшая пейот – это пиздец всему живому.
Сначала пиздец приходит ползающим трехногим ежам, потому что охотиться на живых кактусов под мескалином – это прикольно, а ежей жрать вкусно. Одного ежа мышь съедает дотла, остальных только надкусывает, но ежиная кровь быстро впитывается в песок. Потом пиздец приходит зеленым яйцекладущим тушканчикам, потому что прыгающие кактусы без колючек – это прикольно, а поймать их не получается. При виде мыши, бегающей за ним под кайфом четырехмерным зигзагом, с тушканчиком делается топографический кретинизм, и он с перепугу вписывается в ближайший кактус. [ >>> ]